→ главная поляна

Аккуратно вышагивая по едва различимым тропам, серебристый юноша неспешно следовал за котом, поцелованным солнцеликими предками, да небрежно накидывал на себя призрачную мантию мнимого равнодушия, утаивая за морозом столетних льдов жадность до бурных действий, масло довольного сердца. Выискивать чужую реакцию было презабавно, и каждый встреченный взгляд сияющего золота был для него сродни лучшей награде, долгожданному хворосту, по которому так отчаянно воют костры. Приподнимая светлый подбородок, он едва-едва тянет уголки губ, лениво перехватывая этот мимолетный взгляд — и, наигранно махнув хвостом, всем своим видом показывает, что уже, кажется, вовсе заскучал в компании столь прославленного вояки. Может стоило еще и зевнуть для пущего эффекта? Ощущение, словно застрял посреди верескового поля в самый разгар грозы, да выходишь на самый центр, заманивая желтоцветные молнии, — «Давай же, Лис, разве с тобой бывает скучно?»

Невольно расцветая под сводами величественных осин, он пушит загривок и грудь, с неподдельным удовольствием прощупывая тёмными подушечками сырую почву, проскальзывает сливочным боком близ душистых трав, словно ничего более интересного в этом лесу не отыскать. Лебединый оступается, но едва ли физически — ненароком надламывает правила, выстроенные собственной же лапой в этой странной игре. Выдыхает, ещё не ведая, в какую липкую паутину ему пришлось вляпаться — и не ведая, как сильно увлёкся.

— В чем-то многое, в чем-то малое, — задумчиво тянет он, медленно парируя от прямого ответа, да слегка клонит голову, — Смотря что тебя интересует.

Разумеется, едва ли их тренировки с предводительницей являлись какой-то тайной, но почему-то Лебединому совсем не хотелось разглашать подробности их наставнически-ученической жизни во всех красках — не сейчас. Юнец мало чего хорошего мог сказать о дымчатой предводительнице в принципе, что уж там про столь драгоценное обучение, которое — с подачи прогнивших обитателей темнолесья, не иначе, — в основном крутилось вокруг палок да блох. Чуть сморщив переносицу, юнец упирается взглядом куда-то в разнотравье, мысленно надеясь, что Лис не полезет к нему с расспросами. Возможно, когда-нибудь он поведает ему обо всех прелестях подобного обучения. Смотря как пойдет.

— Представь себе, успел — невольно вырвется, едва не срываясь на тихое шипение — «да как ты смеешь», — И даже большему.

Тряхнув тёмной головой, котик торопливо старается сохранить столь шаткое спокойствие, лишь каким-то чудом сдерживая белесые клыки, так и норовящие ухватить за столь надоедливый хвост.   

— А что такое? Сомневаешься в наставнических навыках нашей предводительницы? — аккуратно погашая нотки вызова в голосе, юноша так старается высказаться как можно наивнее, растеряннее, только бы зацепить в ответ, — Всё же прошло три луны... Думаю, это достаточный срок для освоения основ. Хотя, тут уж кому как, верно?

Что ж, теперь Лебединый с полной уверенностью мог заявить, что скучать рядом с наследником длиннохвостых хищников будет некогда — но едва ли он ожидал, чем весь этот изломанный разговор обернётся. Всё еще ощущая горечь завуалированного оскорбления, серебристому ничего не оставалось, кроме как наносить такие же удары в ответ или, что еще хуже, защищаться.

И, столь увлеченно следя за манерами глашатая (да стараясь ни в чём ему не уступать), юноша удивленно дергает ухом на следующие слова. А после, не успев осознать, что именно происходит, упирается светлым взором в подло подставленную лапу и кубарем катится куда-то прямиком к чёрной речке, только и слыша над ухом мерзкое:

— Опасность ближе, чем ты думаешь.

« Падаль, » — пронесётся стрелой в голове за миг до того, как палевое тело соприкоснётся с хрустальной гладью.

Взвизгивая одновременно от пронзающего холода и всепоглощающего чувства обиды, Лебединый напрочь теряет и небо, и землю, и, кажется, даже самого себя, борясь с необъяснимо тяжестью голодной реки. Прочёсывая угольным носом песок да камни, серебристый с плеском и брызгами старается вырваться из цепких лап столь чужеродной стихии, не держа в голове ничего, кроме выжигающей, текущей огнём по паутине голубых вен злости.

Вытягивая потемневшую голову из воды как из болотной тины, наследник кружащих метелей впивается испепеляющим взором в эту нахальную, самодовольную морду. И пока капли с оглушающим звоном сыпались с отяжелевшей шерсти, юноша немо считывал чужую напыщенность, распаляясь неестественным жаром. Наконец-то позволив себе обнажить белоснежные клыки-клинки, кот растягивает морду в тёмной улыбке, не тая за ней ничего, кроме желания утащить этого самовлюбленного индюка на самое дно.

— А водичка-то хороша, — негромко мяукает, — Искупаемся вместе?

А после кидается вперёд, резко цепляясь когтями за чужие лапы да утягивая рыже-белого к себе, создав все условия, дабы соплеменник наконец-то смог насладиться прохладой этой чудесной речушки.

Отредактировано Лебединый (2021-05-14 22:01:41)

Тянет лебединую шею до пробивающего слух хруста, изгибается, разминая острые плечи; морозные узоры на талом льду жадно выискивают средь всполохов огня и снега столь необходимую в данную секунду слабость, вестницу скорой победы, сверкающей под куполом бесцветного неба. Наблюдает за движениями возможного правителя — коли тот вообще сможет пережить полукровку, — с интересом и скованностью одновременно, нетерпеливо поджидая сладковатые ноты собственного превосходства, желаемого и пьянящего, вспарывая серебристым отблеском изломанной души назойливый рассудок, молящий об осторожности. 

Мелькнувшее разочарование ужалит больно — чужая масса беспощадно тянет куда-то вниз, к самому дну, подминая под себя некрепкое тело сливочного подростка, и Лебединому ничего не останется, кроме как сжирать взором из-под длинных ресниц отблески тёмного мёда, задыхаясь под давкой мелких камней и лисьего веса, — Отпусти, — шипит пойманной в белоснежные лапы змейкой, скалит острые зубы, прочёсывая плечами песок в надежде выбраться из-под слишком много берущего на себя глашатая. 

— Хм, неплохо, очень даже. Тренировка в водных условиях, надо запомнить.

Безрезультатно. Лебединый приподнимает тёмные брови, глядя на виновника торжества с немым вопросом, со временем окончательно прекратив трепыхаясь в бессмысленных порывах скинуть с себя этого негодяя.

— Ты так долго меня удерживаешь, — неторопливо, окидывая многозначительным взглядом кота, что нависает над ним, казалось, уже целую вечность, — Мне думалось, что ты неровно дышишь к нашей предводительнице, но тебе по вкусу, видимо, молодые котики?

А после окрашенный пеплом выжженной земли слегка клонит голову, с легким недоумением наблюдая, как позолоченный хранитель тёмных лесов отступает неспешно, почти что вальяжно — что, надоело играться? Ожидая очередного подвоха, юноша поднимается на лапы неторопливо и аккуратно, почти осторожно; грубо сплёвывая попавший в рот песок, он плавно проскользнёт на манящие берега, мягко проводя шершавым языком по спутанной шерсти.

— Такой заботливый, — небрежно бросит в ответ, увлеченный сушкой.

Уязвлённая гордость впивается щепкой прямиком меж хрупких рёбер, диктуя продолжать этот неравный бой. « Что ж, посмотрим, как ты запоёшь, когда моя лапа по неосторожности опрокинет мышиную желчь прямиком на твою подстилку, » — допускает он столь спокойную и милую мысль, мельком пересекаясь взором с диким котом, но едва ли принимая эту затею за полноценный ответ — скорее так, мелкое развлечение. Чуть хмуря брови, а после стряхивая былую обиду, юнец аккуратно поворачивается к рыже-белому воину:

— Мне понравился твой приём, — мелодично молвит он, тая за сладостью нот искренне нежелание отплевывать всю эту гадость, чуть улыбается, — Научишь меня?

                                                                             А сердце трепещет
                                                                                                    Тлеют угли в жаровне,
                                                                     Тает лед, охваченный языками пламени
                                                                                   В одном мгновенье,
                                                                сплетаются темные желания
                                                                                               обличенные в слова…

Шипит, подобно самой ядовитой змее, уперев ледяной, вымораживающий, взор, словно в надежде что белоснежная с редкими рыжими пятнами шерсть покроется коркой льда. Да только скрытое за хищным оскалом сердце слишком горячее, обжигающее и неукротимое — отказываясь подчиняться чужой воли, радостно танцуя языками пламени сталкиваясь с вызовом арктической пустоши затаившееся в взоре серебряного принца. Лисий прищур смакует любимое лакомство, скрашивающее его обыденность, растягивая удовольствие отказываясь от первоначальных планов, в угоду своему эгоизму. Дикое сердце трепещет от словесной битвы, душа рваться к победе над оруженосцем, но разум осаждает жажду горячей крови, взирая на Лебединого с приглушенным интересом.

Холод ручья остается позади, оба представителя Грозового племени ступили на усыпанную мелкими камешками землю, заняв свои позиции друг напротив друга. Зрители, сидящие в первых рядах, предвкушают последующую сцену: дерзкое бесстрашное сырце северного рыцаря, попавшего в руки жестокого царя лесных просторов, упрямо рвется на свободу, отказываясь от древесных прутей клетки. Да только не желает властитель лесов выпускать из рук пойманного зверя из рук, задерживая пристальный взгляд на вишневых губах и стальном блеске ледяного взора. Резкие слова, прямое оскорбление и острота брошенного кинжала, что лишь слегка ранит оливковую кожу окутанного мерцающей завесой света — приглашение к действиям. Раскалённое золото выдает потаенный блеск желаний, неведанных и самому хищнику, ступившему на слой льда, таявший под лапами.

Плавно перетекая, вставая с камня, выпрямляясь во весь рост Лис взирает на наглеца, наложившего лапу на очень скользкую тему. Лишь сладкая до тошноты, ледяной дланью проходящая по позвоночнику, улыбка оседает на язвительных устах рыжего хищника. Ответа на брошенные слова так и не касаются чужого слуха, образую звенящую, тревожную, тишину. Ступает кот вперед, хищно спрыгивая с камня, не разрывая пристального взора драгоценного янтаря с холодных горных вершин, надвигаясь — лавина неумолимо настигающая заблудившихся путников, на серебренного принца. Расслабившись, отвлекшись Лебединый и не знал, что возмездие неумолимо настигло его.

— Отравленная кровь меня не прельщает, в этом ты прав. — шепчет, стоя за спиной наследника арктических просторов, Лис, в одно мгновенье прижав Лебединого к земле, ткнув того мордой в землю. Приблизившись издает звук напоминающий тихий рокот, прежде чем продолжить. — Дерзость молодого сердца, неукротимый дух и чистота крови наоборот, влечет меня. — делиться откровением Лис, утыкаясь носом в чужую шерсть рядом с ухом, вдыхая чужой запах и намеренно демонстрируя их близость друг к другу. Серебро и снег с редкими пламенными языками смешалась, а рыжий хвост намеренно прошелся по бокам ледяного принца. — Котик или кошка, какая разница? Влечет отнюдь не это…

Поделился Лис, довольный реакцией Лебединого, думая поиграть еще немного, прежде отрезвить мальца. Игриво проведя подбородком по шее свободолюбивого принца, словно решая где прикусить, оставляя свой собственный след, клеймя, хищник замер, дразня. Ему нравилось чувствовать власть над этим непокорным бедующим воителем, непревзойденный блеск глаз завораживал. Оттого и приходило понимание, насколько редка закаленная сталь в душах Грозовых воителей. Усмехнувшись, кот явственно прикусил ухо Лебединого давая тому свободу, отходя в сторону и насмешливо наблюдая за меняющимися эмоциями на пепельной мордочке.

— Твое любопытство удовлетворено, малец?

Интересуется, намеренно поддразнивая. Провоцируя и отвечая на провокацию — играясь на чужих нервах — глашатай не испытывает ни капли стыда. Будь на месте этого непокорного ледяного духа кто-то другой, с целой шкурой смертник не ушел бы, но не Лебединый. Колкий лед импонировал ему, отчего и приходило снисхождение. Хищник был готов в любой момент продолжить противостояние, но на сегодня это был последний акт. Тяжелый занавес падает на сцену, а к ним выходит Сухостой, следуя за Песнью Звезд, в тот момент, когда Лебединый просит научить одному из приемов. Лис окидывает все компанию раздраженным взглядом, отвечая оруженосцу, которого временно «одолжил»: 

— Безусловно.

В голосе скрыта нотка предвкушения.

Отредактировано Лис (2021-05-20 16:34:24)

Подпись автора

В никуда промокшие будни
Вдаль несут свой крест
Я уже не помню начала

« Отравленная кровь меня не прельщает, в этом ты прав. »

Упирается фарфоровым подбородком в твердь сырой земли, скрипит костями под тяжестью чужого тела, противно, болезненно. Юноша растягивает уголки чёрных губ в ехидном оскале, отплёвывает щиплющую горечь; ему смешно и страшно одновременно от всей этой психовыламывающей действительности, где беспокойное сердце вот-вот выскочит из белокурой груди, разломит острые рёбра, окрасив траву синеватыми пятнами — «дерьмо лисье». Лебединый задыхается, не без усилий выгибая шею в поисках чужого взгляда, чувствует жар дыхания где-то у затылка.

— Как трогательно, — сдавленно, едко, оголяя клыки, — Я почти польщен.

От этой близости — противоестественной, крошащей гордость пылью по ветру, — мучительно вскипает кровь в паутине голубых вен, жжется, красит острые уши цветом багряных маков. Грозовой приподнимает широкие плечи, стараясь стряхнуть с себя глашатая, лишь сильнее упирается в грудную клетку, высвобождая недовольный рокот. Представляет себя поистине беспомощным, уязвимым, почти слабым — и это ощущение очерняет мысли похлеще мышеголовых указаний наставницы, растекается по телу ядом змеиным, травит. Он сжимает зубы покрепче, чувствуя, как чужой хвост ласково щекочет сливочный бок — резко взмахивает своим собственным, отгоняет.

— Да и хватке можно только позавидовать, Лис, — делает паузу, — Интересно, сколько котов тебя помяло, прежде чем ты усвоил урок?

Нарочно усмехается, взирая на своего мучителя из-за дымчатой щеки, внутреннее хохочет от предвкушения оплеухи за прямоту слова, а сам прекрасно осознает, какое на самом деле унижение сейчас свершается над ним — выжигает границы дозволенного огнём чужой смелости, ширит территории, готовясь однажды сомкнуть клыки на белоснежном горле. Дёготь чужого превосходства дурманит и кипятит, побуждает ломать изогнутые когти о гальку под лапами, всеми силами избавляться от этого мерзкого груза близ спины и плеч. Юнец резко взмахивает головой, когда чужой подбородок аккурат прочёсывает шерсть на загривке — авось хоть язык прикусит.

— Я не один из твоих дружков, слезь уже.

Игра надоедает, терпение заканчивается — снежный принц говорит с неприкрытым раздражением, взывая к остаткам рассудка в этой полупустой голове. Чувствует, как непризнанный властитель лесов надкусывает тёмное ухо, шипит, морщится, уводя торс куда-то в бок — резко заваливается, более не чувствуя опоры в виде чужих лап. Поднимает светлый взор прямиком к коту, прожигает.

— Твое любопытство удовлетворено, малец?

— Слишком торопишь события, — небрежно. 

* * *

Край заледенелых озёр подмечает пришедших гостей, и ученик торопливо поворачивается к новоприбывшим, наспех оценивая ситуацию. Прищуривается, глядя на Лиса, тянет тёмную ухмылку — и резко устремляется к трёхцветной правительнице грозовых небес, проскальзывая меж листьев папоротника. Тянется к ней, аккуратно и торопливо уходя за изгибы рыже-серой спины, ищет её взгляда как оголодавший котёнок, в моменте кивнув Сухостой.

— Нет-нет, ничего такого, — негромко и спешно, взирая на предводительницу невинным, но чуть испуганным взглядом, — Я просто мыл лапы, — тянется к висящему ушку, говорит тихо-тихо, так, чтобы слышала только она — мимолётом косится на Лиса, улавливая его взгляд с наигранной тревогой, — Я вычистил всех блох у старейшин и поменял подстилку для Пачкуна. Кажется, у старика с головой еще хуже стало, говорит, что наш Лис к нему по ночам приходит и гадости про тебя на ушко шепчет. Надо бы сказать целителям, пока у него ежи летать не начали.

Выискивает чужую реакцию, ждёт, когда пёстрые брови в привычке опустятся ниже, неоднозначно пронзив взглядом алоцветного глашатая. Лебединый отыгрывает свою роль чудесно, вздрагивает, ненароком взглянув на любителя-зажимать-оруженосцев да одной только мимикой выражая полную растерянность, — игриво ступает по золотистому лезвию, подбрасывая оголодавшему хищнику очередную кость, — нехотя преграждает правительнице дорогу светлой лапкой, игнорируя своё тошнотворное прозвище (знала бы та, сколько подобных он выдумал для неё). Лебединый аккуратно приподнимает светлый подбородок, соприкасаясь голубым льдом с обожженной солнцем зеленью чужих глаз, словно взаправду ищет в этих омутах сострадания.

— Мне ведь можно пойти рядом с тобой? — чуть взволновано, так неестественно для его характера.

И, спешно вышагивая за наставницей, прячет морду за ворохом дымчатой шерсти, беззвучно усмехаясь под нос.
Посмотрим, смогут ли белокрылые лебеди оказаться проворнее лис.

→ главная поляна

Отредактировано Лебединый (2021-05-14 22:00:41)