начало
　Тепло и запах молока. Она открывает глаза и видит перед собой взъерошенную белую шерсть. Мама устала: она истощена и по-прежнему тяжело дышит. Котенку этого не понять... Котенок хочет есть, а потому прижимается к мягкому пузу королевы и принимается жадно глотать. Котенок знает, где находится его первая добыча — так ясно, будто эти знания появились раньше него самого. Маленькая грозокошка пьет так ненасытно, что в горле начинает першить. Лапкой с коготками-иголочками она неуклюже отталкивает мамино пузо, чтобы откашляться.
　Дискомфорт в горле проходит. Котенок вновь открывает глаза, но находит себя не в комочках подшерстка возле материнского бока, а в малиннике. Ей уже четыре луны, и она впервые сбежала из лагеря, пока взволнованная белоснежная королева зычно выкрикивала ее имя. Сочно-зеленая трава ярко освещается лучами солнца. Округа остро пахнет какой-то невиданной доселе сыростью. Лишь позже котишка узнает, что это вовсе не сырость, а свежесть. Беглянка завороженно глядит на пурпурные ягоды.
　Ей хочется бежать навстречу приключениям. Напружинив задние лапы, она резко выпрыгивает вперед, подражая оруженосцам, которые давеча скакали на главной поляне...

　　　Боль. Неумолимая и внезапная.

　— У-у-у, — не промяукала, а прорычала Рябина. Глубоко погрузившись в видение, она в унисон с маленькой собой дернула лапами и уткнулась аккурат в шипастое ограждение палатки. Лапы грозовой кошки — это страшное орудие, сильное и мощное, способное продавить мягкое ограждение, возведенное для защиты как раз от таких случаев.
　— Ты громче барсука, милая, — недовольно проурчала одна из королев, — Я советовала тебе выбрать место поближе к центру. Так нет, тебе же в самый угол надо.
　— В центре пускай котята бегают, — тихонько отозвалась Рябина и предприняла попытку подтянуть к себе уколотую заднюю лапу. Такие простые движения теперь давались с трудом. Ее собственные котята вот-вот были готовы появиться на свет: видимо, так сильно желали присоединиться к неуклюжим догонялкам остальных. Зализав лапу так хорошо, как только смогла, кошка растянулась на своей подстилке.
　— Сходи к целительнице, — то ли советуя, то ли вопрошая, мурлыкнула другая королева. Ее вкрадчивый голос стал усладой для Детской несколько ночей назад.
　— Не хочу. Рябина вытянула шею и уткнулась подбородком в мягкий дерн. Она повела ухом, широко зевнула и плуприкрыла глаза, — Хочу сказку о Звездных предках.
　— Блохоголовая, — посмеялась собеседница, — Еще устанешь от этих сказок.

　Беременной кошке только и оставалось, что спать в палатке и набираться сил. Несколько раз перевернувшись, Рябина так и не смогла найти нужную тропу в сновидении, чтобы возвратиться в малинник и свои беззаботные четыре луны от роду. Бывшие воительницы днями напролет думали о своих котятах. А когда думали не о них, мечтали вернуться в воинскую палатку и отправиться на охоту или в патруль. Трехцветная не была исключением. Она с таким же нетерпением ждала момента, когда пойдет учить своих котят выслеживать добычу, как и дня, когда впервые ощутит их запах. Ее святым долгом было воспитать славных воителей... но это потом. Сейчас она поставила себе иную цель: залатать тот беспорядок, который случайно устроила.
　Тихонько встав, она аккуратно потянулась и побрела в сторону выхода; виртуозно проманеврировала между малюсенькими хвостиками котят и остановилась у выхода из Детской. Полными вопросов взглядами королевы проводили подругу по счастью, а та напоследок наигранно вскинула голову, игриво закатила глаза и провозгласила:
　— Я устала! Ухожу от вас.

　Смеясь в усы, Рябина поковыляла на главную поляну. Она надеялась, что там не найдется ни одной свободной лапы, которую можно было бы послать за мягким укреплением для палатки. В лес она хотела сама, причем уже давно.