warriors. wild at heart |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » warriors. wild at heart » Эпизоды » прекрасных дней
ПРЕКРАСНЫХ ДНЕЙ
поздние Юные Листья ; заброшенное гнездо двуногихДымку необходимо пополнить запасы целебных трав, а в помощь ему предоставлены оруженосцы племени, да присматривающие за юнцами молодые воители.
Для кого-то поход стал несправедливым наказанием, для кого-то - славной прогулкой в компании друзей.
Но для всех, несомненно, обернулось приключением.
Отредактировано Скворушка (2021-06-17 00:12:05)
[icon]https://i.imgur.com/uqoiAYl.png[/icon]
Черёмуха осыпается миллионами крохотных лепестков. Ветер гонит тяжёлые белые кособокие облака, лениво пожёвывающие солнце, прежде чем отпустить его и плыть дальше по голубому небесному плато.
Большому племени большие перспективы. Ноздри и горло режет от крапивной пыли, на полу раскрытые свёртки. Теперь Дымок не так уж восхищается силой и многочисленностью своего племени - что будет, если все эти воины в знамёнах пышных грив, юркие котята и оруженосцы со стёртыми лапами - заразятся друг от друга и обратятся кучей костей посередине поляны сборов? Дымку остаётся перебирать сушёные травы и думать о том, что ни одному из тех, кто вчера был замечен чихающим, сегодня не стало лучше.
Сдувает с лап травяную пыль, берёт в зубы последний мятный листок. Вот и всё, что осталось. Слава предкам, что в лесу нынче теплая пора. У выхода из палатки его уже дожидается запрошенная им помощь. Дымку не по душе общаться с другими, но он редко выходит из лагеря без сопровождения воина. С взрослым надёжнее - и от врага отбиться, и трав унести больше. Он сгребает хвостом опустевшие свёртки. Что-то складывает по местам, несколько листьев расправляет и осторожно придавливает камнем - в них завернёт будущие сборы.
На выходе его ждёт сюрприз, от которого хочется резко сжать зубы - но нельзя, мята. Воинов всего двое, а с ними гурьба разномастных оруженосцев - нескладных подростков, юнцов, в глазах каждого - непредсказуемость, молодой хаос. Дымок хмурится, всё сильнее походя на сову. Он никому из них не доверяет, даже Скворушке, такому, казалось бы, безобидному. А другим и подавно. Но ему нужно учиться уживаться с ними, ведь кто-то из них наверняка станет предводителем, при котором Дымок будет полноправным целителем.
- Это все? - опустив лист и придавив его лапой, буркнул Дымок. Не дожидаясь ответа, продолжил: - Нужно пополнить запасы мяты. Найти её можно у разрушенного гнезда двуногих или на границах с сумрачными. Взгляните и запомните запах - свежая мята пахнет сильнее.
Дымок разрешает каждому разглядеть и понюхать засушенный лист, но испытывает сильное напряжение, едва кто-нибудь из них делает шаг в его сторону. С каждым мгновением всё ярче понимает - о воине в сопровождении ему только мечтать, Вербена и Крот должны идти с подростками и контролировать их. "Какая разница? Пойду один", - угрюмо решает он, наконец-то пряча мятный лист под лапой и выдыхая.
- Я пойду за крапивой. Разыщете меня в процессе, заодно потренируете свои следопытские навыки.
Дымок слабо верит в молодое поколение, в своих сверстников - он заранее разочарован. Может, оно и к лучшему. Дымку, откровенно говоря, вообще никто не нравится. И ничто. Кроме его работы. Он тратит несколько мгновений на то, чтобы вернуться в палатку и убрать мяту. Затем угрюмо указывает своим помощникам на выход из лагеря. Первым отворачивается от них и бредёт вперёд, не думая, что кто-нибудь отобьётся от общего отряда и пойдёт вместе с ним. Они живут в одной палатке, едят у одного пня - Дымок им как чужой. Дымок ассоциируется с болью и ранами. Ему так даже лучше, жить одному и не связываться с ними. Фыркает напоследок и окончательно ставит между собой и ними стену.
У Дымка морда такая, словно кислицы объелся. Брови нахмуренные, нос насупленный и взгляд непомерно тяжёлый для его возраста; то ли заботы должностные сказываются, то ли в самом деле не рад предоставленной гвардии. Свиристельке, впрочем, всё равно. Вроде и слушает внимательно, а вроде глаз оторвать от Дымка не может; всё понять пытается — с рождения он чем-то обижен жизнью, или просто старательно делает вид. Хмыкает в усы, усмехается чему-то, представляя, насколько ещё сильно может сморщиться юный целитель, если в самом деле съест кислицу, и кое-как подавляет в себе смешок — заместо этого просто прочищает горло глухим кашлем.
— Думаешь, он и спит с таким выражением морды? — шепчет с улыбкой Лебединому в самое ухо; не серьёзно, конечно, в шутку. Дымок ей вообще-то даже нравится — есть в нём некий шарм. Порой так и хочется сжать его щёки в лапах и спросить, чем же он так расстроен, но Свиристелька знает, что последствия ей могут не понравиться, поэтому до сих пор терпит (с каждым разом получается всё сложнее).
Кинет беглый взгляд на приставленных воителей и глаза закатит: надзиратели. Одним взглядом давят так, словно заколачивают крышку гроба; не суйся, деточка, куда не просят, не убегай далеко да не паясничай, милая — слушай и молчи. Но Свиристелька под кожей носит бессчётное количество рек, сотни солнц и грозовые раскаты; докопаешься до глубины, откроешь сокрытое там — будет ящик Пандоры.
Встрепенётся, когда Дымок вдруг скроется за пределами палатки, и приблизится к лежащей на полу мяте. Втянет носом, пасть приоткроет, и глазами каждый листочек изучит, откладывая во внутреннюю энциклопедию. Листики маленькие, с рваными краями, чем-то похожие на крапиву, но мягкие-мягкие — не укусят за нос. Свиристелька губы облизывает, хвостом машет из стороны в сторону и, стоит Скворушке ознакомиться с растением, тут же вытолкнет его лбом на поляну, задевая хвостом и Медолапа. — давай-давай, время не ждёт!
Уже хорошо знакомый лес встречается пальцами лип, мягкими лапами папоротника и цветущим тополем. Солнце бережно ложится на спину — ластится, обнимает, — бросает свои нити-лучи на тропы извилистые и на разношёрстные макушки, чтобы до самого захода не отпускать; обогреть, приютить и попрощаться до завтра. Свиристелька улыбается широко, нос довольно морщит и по проторенной дорожке не идёт — скачет почти вприпрыжку, то и дело крутя головою по сторонам: как бы что интересное не пропустить. Хочет быть звонче, легче беспечной птицы, вышивать золотом и знать все сказки леса. Слушает шёпот соплеменников, смех рощи, отзвуки чужой речи, скользящие дальним эхом, и вдруг замечает лежащую на камне медянку.
Останавливается резко, точно лапы вдруг парализовало, и хвостом тормозит Медолапа со Скворушкой. Говорить ничего не нужно — взгляд уже заискрился неподдельным интересом, и Свиристелька уголки губ поднимает в ухмылке. Щурится, округляется в хребте и быстро кидается в сторону замеченной добычи. Вроде бы позади слышатся голоса старших воителей, но Свиристелька их успешно игнорирует: нельзя же оставлять змею в такой близости к лагерю? Чай в детскую заползёт, а там Рябина.
Внутренние отговорки-оправдания.
— И что это ты тут забыла, мм? — лепечет заговорчески, взгляда горящего с рептилии не сводит, и ударит лапой где-то в районе хвоста. Медянка виться начнётся, превращаясь в зигзаги и линии, сбежать попытается, но Свиристелька схватит ту в зубы почти за голову (чтоб не укусила, конечно же), и броском в полёт отправит, кидая под лапы Журавлика и Искролапки. Не с целью напугать, но забавы ради. — кажется, жабоеды кое-что потеряли, — и пока нервно подёргивает кончиком хвоста в ожидании, кожей ощущает чужие взгляды, пропитанные недовольством.
если никто не возражает, то нас на группки могут поделить вербена с кротом, чтоб мы пока около лагеря между собой повзаимодействовали, а потом на поиски разошлись с:
Кончик хвоста из стороны в сторону: мягкое ожидание, умиротворённое, не отягощающее. Взглядом янтарным встречается с Медолапом, когда тот подходит ближе, легонько улыбается на кроткое ворчание друга. Ему бы, конечно, заняться чем-то более оруженосцу подходящим: отправится в лес на охоту, кровь мешать с адреналиновым азартом, слиться с тенями лесными, силуэтом бродить меж сосен тонких и дубов вековых.
Песнь Звёзд, похоже, изрядно устала от тех двусмысленных неразберих, что творятся между оруженосцами. Воители вели себя куда сдержаннее в складывающейся атмосфере племени, в то время как ученики, горячие сердцем и головой, то и дело поддевали друг друга, да не могли найти покой.
Оттого ли организовывает им всем поход в компании Дымка: то ли желает, чтобы научились работать сообща; то ли мечтает, чтобы все друг друга наконец ликвидировали самостоятельно, а ей меньше проблем на светлую голову. Скворушка отвлекается от переглядок с Медолапом, когда Дымок выходит к оруженосцам: вид у него не сказать, что счастливый, скорее обременительный. Смешок Свиристельки, как бы не шептала на ухо Лебединому, всё равно слышно, потому что жизни в сестре и искреннего огня через край; и Скворушка дёргает ушами, отводя от парочки взгляд.
Послушно склоняется над мятой, осматривая мягкие рваные листы; приоткрывает пасть и тянет сладкий запах, греющий нёбо. Запоминает, слушая наставления Дымка, но не успевает даже согласно кивнуть: Свиристелька пихает его в плечо, буквально выталкивая из лагеря, подгоняемая острым желанием наконец-то оказаться в лесу. Впрочем, что греха таить, ей ведь любой повод подай, не важно, в чьей компании и зачем отправляться в прогулку по территории. Порой его вовсе и не нужно, как и чьё-нибудь разрешение.
А лес приветствует молодые сердца душистой свежестью, и лучи сквозь макушки деревьев ласкают спины и бока, мягким светом отражаются в разноцветных глазах. Скворушка мельком смотрит на воителей, что их сопровождают: думает, почему Песнь Звёзд и Лис решают, что именно Вербена и Крот пойдут с юнцами. Чай, надзор не велик, но, может быть, цель вовсе не в этом, а показать оруженосцам, как не столь взрослые коты умеют друг с другом сотрудничать, да чьи головы не отравлены мыслями о грязной крови.
Чёрно-белый резко останавливается, когда сестра преграждает путь хвостом. Бьёт себя собственным по бокам, впиваясь золотой желтизной глаз в узкое длинное тело расположившейся на солнце медянки. Свиристелька, конечно же, воспринимает подобное соседство с лагерем никак иначе, как вызов: кто бы сомневался. Выгибает спину гибкую, в паре прыжком оказывается около недоброжелательной гостьи.
- Осторожнее! - мяукает монохромный, навострив подозрительно уши; да только сестрица уже сжимает зубами змеиную голову; серенькое пёстрое тельце летит через зелёную траву, падая под лапы Искролапки и Журавлика.
Палево-бурая весело щебечет, и Скворушка смотрит сначала на неё, потом - на воителей и Дымка, смиряющих непоседу взглядами. Смиряющих взглядами его самого, как ближайшего к нарушительнице порядка.
- Ну вот, - шепчет Медолапу, опустив голову на уровень плеч, да к чужой морде, - А ты говорил, что скучно будет.
Близ Журавлика и рыжей Искролапки оказывается Лебединый, и Скворушка сквозь полуприкрытые веки поверхностно огибает янтарём сливочную шерсть. Поддевает улыбку, которая отражением появляется и на губах Журавлика.
Засматривается, прежде чем ловит на себе молчаливый, ожидающий взгляд Медолапа.
- Всё в порядке, - отзывается кротко, касается дружеского плеча своим, продолжая ступать за воителями и учеником целительницы; недолго помолчав, хило ухмыляется в усы, - Думаю, как скоро Журавлик скажет мне, что я любимчик грязнокровок.
Потому что младшему брату нравится компания Лебединого.
А Скворушка привычки кому-то мешать не имеет.
Отредактировано Скворушка (2021-06-06 23:38:21)
Искролапка елозит на месте, словно на углях сидит, прядёт ушами, хитро стреляет вспышками ярко тлеющих глаз. Им дали задание, всей младшей гвардии, причём задание не из посредственных: помочь ученику целителя собрать травы. Юница посчитала бы это делом скучным, отправь её предводительница вдвоём с Дымком - звёзды упаси! Но на голову неулыбчивому котику сбагрили всю девятимесячную ораву Грозы - явно не просто так. С усердием своим да неуёмным юношеским максимализмом они весь лагерь травой завалят. Нет, это всё непроста! Это проверка. Тест.
Это будет весело, вот что главное. Остальное - чушь собачья.
В порыве еле сдерживаемого восторга от предстоящей вылазки Искролапка ершится, когтями кроша землю под лапами, смотрит смеющимися глазами на Дымка - на фоне их шайки-лейки он выглядит как насупленный воронёнок в клетке с охапкой волнистых попугайчиков. Судя по выражению лица ученика целительницы, он мечтает сейчас только об одном: что все его горячо любимые соплеменники-сверстники пропадут без вести в глухом лесу - и пусть даже трав не принесут, лишь бы сами не возвращались.
Искролапка прилежно пригибает голову, со всей возможной внимательностью стараясь рассмотреть незакистый сморщенный листочек - такой же, как сотни других листочков в кладовой целителей, на её сугубо нецелительский взгляд, ничем от прочих не отличающийся. Да и пахнет похоже - сухостью, затхлостью. Как зимнее смутное воспоминание о славном тёплом денёчке поры Зелёных Листьев. На всякий случай скосит взгляд на стоящих рядом, стараясь угадать их реакцию - может, хоть кто-нибудь опознал в этом иссушённом заморыше их будущую цель? В конце концов выпрямляется, пренебрежительно дёргая головой и следуя своему неизменному и безотказному девизу: пофиг, на месте разберёмся.
Процессия выдвигается за пределы лагеря, и остаётся только гадать, сколько времени оруженосцам удастся держать своих внутренних чёртиков в узде, прежде чем всё пойдёт Звездоцапу под хвост. Как выяснилось, недолго - даже быстрее, чем можно было ожидать, ну просто какой-то рекорд по наведению хаоса - неудержимой волны проказ, которые не то что эти двое, да всё племя взрослых воителей удержать и предотвратить бы не сумело. А началось-то, подумать только, с одной маленькой безобидной змейки!
Искролапка невольно подпрыгивает на месте - разумная реакция на прилетевшее из ниоткуда и хлопнувшее по передним лапам чешуйчатое тело, но мигом спустя приходит в себя и заливается звонким смехом; не давая никому опомниться, в том числе и бедолаге двуязыкой, хватает её поперёк, стискивает челюсти на мышцах упругих, облачённых в неприятную на ощупь холодную гладкость, вскидывается, как лихой жеребец - а змея следом, извиваясь так отчаянно, будто своим маленьким мозгом оскорблённо понимает, что это такое с ней делают - не ради еды даже, а лишь забавы во имя, да чтобы скуку разогнать. Такой уж сегодня день, что для скуки места нет! Нет, нет, ждите следующего экспресса, этот забит под завязку весельем и озорством!
Искролапка уже по ходу дела догадывается, что хватать-то надо было за голову или подле неё, как Свиристелька сделала, а уж никак не посередине; поэтому, не давая возможности змее прийти в себя и извернуться, чтобы цапнуть обидчицу пусть не ядовитыми, но наверняка остренькими зубами, Искролапка дёргает головой, рвёт медные нити, от макушки тянущиеся, до лёгкого хруста в шейных позвонках, и швыряет змейку... прямиком в Крота, так что та звонко щёлкает по тёмному боку воителя, прежде чем шмякнуться оземь оглушённой.
Теперь им всем точно попадёт, но раз уж так, на попятную идти поздно, поэтому Искролапка задорно подпрыгивает на месте, бросая на Крота взгляд из-за плеча хитрый и бесстыжий:
- Смотри, Крот, твой любимчик? - всё племя в курсе о пристрастии бурого кота к копанию, и пусть змея под землёй не живёт, но так по земле же ползает!
Here they comin' with their guns guns guns guns
See the news, stick em' up
You really think I'm gonna run run run run
I'm never giving up
Вы здесь » warriors. wild at heart » Эпизоды » прекрасных дней
