Щеглу-охотнику немного надо - твёрдая земля под лапами и чёткий приказ. Он не из тех, кто шепчет молитвы, встаёт со счастливой ноги и верит в случайность. Всякой удаче предшествует взращенное семя. И всё же, ему нравится смотреть в звёздное небо и думать, что в каком-нибудь далёком измерении сказка становится реальностью, а жизнь своим вкусом не похожа на прогоркший кусок позавчерашней дичи.
     Недавно в племени появился новичок, и несколько дней Щегла даже не тошнило от жизни. Потом, правда, всё вернулось на круги своя, да и новичок исправно подбрасывал веток в огонь. Он и нынешним утром испортил Щеглу настроение, да так, что до сих пор на зубах мерзко скрипят песчинки раздражения. Щегол сам нагрубил ему - теперь не понимает, что на него нашло, жалеет, что не сумел остаться холодным и беспристрастным. Однажды он обязательно научится быть таким - и перестанет расстраиваться оттого, что проявил больше чувств, чем хотел. 
     Лесные голуби редко залетают глубоко в сосняк. Зато вьются у границ с Грозовым племенем, тычут нелепыми клювами разбросанные под деревьями шишки, уже оклёванные их собратьями. А в тёмную хвойную глубь, где шишки полны вкусных семян, залетать боятся. Раньше там пахло лисьим духом - теперь духом бесшумных тигров, голодных и рассвирепевших. Из каждого куста на жирного голубка глядят мрачные огненные глаза.
     А в зарослях репейника журчат щеглы, клюют колючки. Щегол своих пернатых собратьев понимает - у него самого рот будто полон колких репьев. И отчего ему ещё не опротивело их жевать? Тихими шагами он преследует свою цель - ловит носом голубиный запах. Наставник часто приказывает отрабатывать охоту на птиц, потому что у Щегла плохо получается. Крыс он ловить наловчился, а вот древолаз слабый - не одну шишку набил, неудачно падая с веток. С его птичьим именем это особенно смешно и нелепо - Щегол стыдится, при всех говорит, что прыжки у него отличные. А вчерашним вечером упустил ворону - та клюнула его в лоб и улетела. Ещё и Карасик всё видел. Обидно.
     Щегол чувствует, что вокруг становится светлее, и начинает щуриться - вот и граница, конец любимому хвойнику. Непривычно, да что поделаешь - вон, в пяти лисьих хвостах толстый грозовой голубь клюёт шишку. Почему грозовой? Щегол не знает, но отчего-то эта жирная дичь совсем не ассоциируется у него с собственным оголодавшим племенем. Словно и дичь его должна быть тощей и больной. Хотя голубь вполне себе честно сидит на сумрачной стороне границы.
     Птица замечает Щегла и готовится взлететь, хлопает крыльями, но оруженосец отталкивается задними лапами и хватает её в прыжке. Со стороны он не видит, хорош ли прыжок, но предпочитает думать, что прыжок нормальный. Такой, какой нужен. Сворачивает голубю шею. Замирает отдышаться.
     Кровь.
Какой болезненный запах. Не запах хвори. Запах отчаяния.
И как только эта давящая на сердце мерзость долетела до его пылающих после охоты ноздрей? Щегол вдыхает аппетитный запах голубя, чтобы отрешиться от чужой боли.
Место, где куролесят двуногие. Совсем недалеко. Оттуда пахнет болью. И кошачьей кровью.
Щегол знает, что спустя пару мгновений закопает голубя у приметного дерева и пойдёт туда, откуда пахнет бедой. Так он и делает. Не может оставить в беде другого кота - его воспитывали как воителя, а не крысу. По мере приближения понимает, что кот - не соплеменник, но его это не останавливает. Сердце начинает биться от инстинктивного ужаса перед опасностью - он чувствует это, но способен контролировать. Храбр не тот, кто бесстрашен - а тот, кто способен устоять на ватных лапах, с бьющимся у горла сердцем - и сделать то, что должен сделать, не взирая на гнёт страха. Бесстрашны лишь глупцы и ненормальные, а тело Щегла прекрасно чувствует опасность. Запах двуногих тревожит его - и одновременно бодрит. Захлестывающий ужас почти приносит ему радость - сегодня с ним случится нечто незабываемое. Неповторимое. Щегол отгрызёт кусочек сочной и вкусной жизни, такой вкусной, что нечаянно прокусит собственную щёку. Но ведь ни за что не поймёшь своего счастья, пока к нему не примешается горько-солёный вкус боли.
     Щегол прячется в кустах. У гнезда двуногих стоит странная ловушка, сплетённая из серебристых плетей неизвестного ему растения. В ловушке томится воин - он очень красивый, и Щегол невольно вдыхает больше нужного. Красивый какой-то строгой, правильной красотой, как его наставник. Поэтому Щегол чувствует что-то тягуче-родственное к нему. И всё же, это чужак. Грозовой воин. Щегол знает его, потому что на Советах приходится притворяться "своим" и обсуждать с болтливыми оруженосцами старших воинов и их подвиги. А Рассвет будто бы создан быть закалённым в битвах бойцом, кумиром несмышлёнышей и героем их мечтаний о собственном величии.
     Кровавые пятна на белом.
Щегол болезненно щурится, замечая кровь. Ему почти физически неприятно, что этот мех может что-то запачкать. Будь Рассвет сумрачным котом, Щегол мог скривиться - слишком приметный. Но он грозовой, так что можно позволить себе расслабиться и просто любоваться им, не думая о выгоде для родного племени. Любоваться. Щеглу противно от этой мысли - любоваться им, закованным в клетку, поверженным. Иди вперёд, Щегол.
     Он крадётся, как крадутся только сумрачные коты, чтобы остановиться позади ловушки, в которую пойман Рассвет.
- Я рядом, - тихим, спокойным голосом произносит он. Не смотрит на Рассвета - смотрит только на двуногих, следит за каждым движением их нелепых голов, чтобы нырнуть в спасительные кусты, если кто-то повернётся взглянуть на него. Лихорадочно думает, как выпустить Рассвета на волю. Он может попробовать скинуть камень с крыши гнезда двуногих - вдруг это повредит ловушку? Можно приманить внимание кожистых страшилищ - если Рассвет будет кричать, ранить себя, они наверняка откроют клетку. Но ведь двуногие не тупы - они видят, что перед ними не милая ручная киска. Они обезопасят себя, прежде чем открыть ловушку. Быть может, даже перенесут её в гнездо. И тогда Щегол будет бессилен спасти Рассвета. Касается лапой прутьев - холодные и твёрдые, не сломать.
- Если увижу, как открывают ловушку - пойму, смогу ли повторить, - негромко сообщает он. Всё также наблюдает за двуногими, но всем своим видом старается показать, что готов слушать Рассвета, как старшего.

Подпись автора

av. [c] Cat-with-Horns